Возвышение Хоруса - Страница 103

103

– Значит, обойдемся Паучьим Царством, – сказал Хорус. – Зачем мы попусту теряли здесь время? Каких ошибок наделали? Интерексы оставили нам предупреждение, чтобы мы не вмешивались, а мы не обратили на него внимания. Запретный мир, убежище для покоренных ими существ, и мы вломились прямо в него.

– Но мы же не знали, – заметил Сангвиний.

– Должны были знать! – резко бросил Хорус.

– В этом тоже лежит противоречие между нашими философиями, – сказал Аксиманд. – Мы не можем терпеть существование чужой злобной расы. А интерексы покорили их, но отказались от уничтожения. Вместо этого лишили возможности совершать космические перелеты и сослали в мир-тюрьму.

– Мы уничтожаем, – согласился Хорус. – А они нашли способ избежать крайних мер. И какой из этих двух путей более гуманный?

Аксиманд вскочил на ноги.

– В этом отношении я полностью поддерживаю Эзекиля. Терпимость говорит о слабости. Интерексы достойны восхищения, но они проявляют благородство и всепрощение по отношению к ксеносам, которые не заслуживают пощады.

– Это принесло свои плоды и научило жить в согласии, – заметил Хорус. – Они научили кинебрахов…

– Вот еще один прекрасный пример! – воскликнул Аксиманд. – Кинебрахи. Они принимают их как часть своего общества.

– Я не стану принимать еще одно скоропалительное решение, – заявил Хорус– Я и так принял их слишком много. Еще несколько ошибок, и мой титул Воителя станет синонимом глупости. Я попытаюсь понять интерексов, узнать их и извлечь из этого выгоду, а уж потом буду решать, как далеко они зашли. Они отличные ребята. Возможно, вместо того, чтобы воевать, мы сможем кое-чему научиться.

Привыкнуть к музыке было довольно трудно. Иногда она звучала громко и торжественно, особенно когда вступали музыканты-метурги, иногда опускалась до шепота, еле слышного жужжания или звона, но ни на мгновение не умолкала полностью. Интерексы называли музыку ариями, и она была главной составляющей их общения. Конечно, они использовали и слова; их разговорный язык представлял собой сильно измененный человеческий диалект, более близкий к основному наречию Терры, чем язык Хтонии, но интерексы давным-давно пользовались ариями в качестве аккомпанемента или средства усиления эмоциональности речи, а также в качестве средства перевода.

Во время перехода летописцы постарались досконально изучить арии, но так и не смогли подобрать им исчерпывающее определение. По своей сути они представляли собой разновидность высшей математики, универсальную константу, преодолевающую все лингвистические барьеры, но математические структуры выражались особыми мелодическими и гармоническими кодами, которые нетренированным ухом воспринимались как музыка. Цепочки сложных мелодий служили фоном для всех посланий интерексов, а когда они разговаривали между собой, один на один, было принято сопровождать речь игрой одного или двух метургов. Музыканты-метурги служили переводчиками и посланниками. Эти высокие, как и все представители интерексов, люди носили длинные накидки из блестящего зеленого волокна, украшенные тонким золотым кантом. Благодаря вмешательству хирургов и генетиков их уши были значительно увеличены и оттопырены, что придавало им сходство с летучими мышами или другими ночными животными. Комм-линк – аналог вокс-связи – был вплетен в край высокого воротника накидки, и каждый метург нес на груди инструмент. Это было устройство из усилителей, свернутых в кольцо трубок и нескольких клавиш-ключей, на которых обычно покоились пальцы метургов. Из верхнего края инструмента поднимался выгнутый, наподобие лебединой шеи, мундштук, так что каждый музыкант мог дуть в него, жужжать или петь.

Первая встреча между представителями Империума и интерексами проходила сдержанно и официально. На борт «Духа мщения» в сопровождении метургов и солдат поднялись посланники. Все они были одинаково красивыми и стройными, с внимательными, пронизывающими взглядами, короткими стрижками и замысловатыми дерматоглифами, украшавшими левую или правую половину лиц. Локен подозревал, что это были перманентные татуировки. Все посланники были одеты в накидки длиной до коленей, сшитые из бледно-голубой мягкой ткани, а под ней виднелись облегающие костюмы из того же блестящего волокна, что и накидки музыкантов-метургов.

Солдаты производили более сильное впечатление. Вместе с офицерами их высадилось с катера около пяти десятков. Военные обладали более высоким ростом, чем посланники, и с ног до головы были облачены в металлические доспехи из полированного серебра с изумрудно-зелеными и ярко-алыми нашивками. Доспехи имели изящные очертания и плотно прилегали к телу, не то, что массивная пластинчатая броня Астартес. Солдаты – гливы и сагиттары, как позже узнал Локен, – обладали почти таким же ростом, как и Астартес, но по сравнению с гигантами-космодесантниками были гораздо стройнее и казались еще тоньше из-за облегающих доспехов. Абаддон при первой же встрече шепотом выразил сомнение в том, что тонкая броня интерексов способна выдержать даже легкий щелчок.

Вооружение гостей вызвало еще больше замечаний. У большей части солдат ножны с мечами висели на спине. Некоторые – гливы – несли в руках длинные копья с большими шарами противовесов на рукоятках. Другие – сагиттары – шли с изогнутыми луками, изготовленными из темного металла, а на правом бедре у них висели пучки неоперенных стрел.

– Луки? – прошептал Торгаддон. – Вот это да! Они ошеломляют нас мощью и величиной своих кораблей, а потом являются на борт с луками?

103